| |
Пелагее Ильиничне снится сон, будто бы появилось у неё много мяса. Так много, что хоть беги на край света и ни о чём больше не думай.
Кухня просто усыпана сочными, жирными кусками. Здесь тебе и свинина, и говядина, и баранина с торчащими мослами и синие куриные трупы, прыщавые, и ещё, кажись, живые.
– Батюшки! Батюшки! Сколько мяса! – говорит Пелагея Ильинична, охает от нежданного богатства и дёргается то туда, то сюда.
Воистину, чудно! Вздымается под потолок пар ещё неостывшего сырья, сочится алая кровь, воздух пропитан атмосферой праздника, за окном занимается рассвет.
Пожилая женщина мечется по кухне, рот её издаёт отрывистые звуки. Она резко открывает дверцу холодильника и кричит – это опять мясо, оно вываливается к её ногам скользкими, аккуратно нарезанными ломтями.
– Мясо! Мясо! Мясо!
Женщина в неистовстве хватает ножик и остервенело начинает рубать направо и налево. Поднимается целый дождь кровавых брызг, стены расцветают чудными цветками.
По инерции она вылетает в переднюю, но и там это самое мясо! Оно невинно расположилось на кровати, оно свисает с люстры, оно отражается в зеркале.
– Бог, бог послал. Мясо! Моё! Моё! Быстрее!
Растрёпанное, косматое диво, дрожа от возбуждения, вонзает пальцы в туши невинно убиенных животных, прижимает их к груди, пихает в какие-то шкафчики. Но эти устройства уже забиты, они насквозь в мясе.
Мясо дразнит, оно ехидно улыбается, оно глядит изо всех щелей. Лежат на полу начисто ободранные утки, смотрится в зеркало дохлый лебедь.
– О-о-о! Вот это да! Мясо! Мясо! Опять мясо! О, счастье! О, снизойди!
Выдвигается ящик письменного стола, а там лежит зарубленная кошка, она плавает в красной луже. С крюка свисает собака, и она, увы, зарублена.
Но что творится с бедной Пелагеей Ильиничной?!
Она устала, страшно устала. Похоже,она сошла с ума, потому что чрезвычайно трудно отыскать что-то рациональное в её бессвязных вскриках и кряхтенье. Она спотыкается, падает и снова продолжает свой путь, прорубая себе дорогу среди диких нагромождений.
– Мясо! Да что же так много? Много? Много! А-а-а! – наконец завопила женщина. – Будь оно проклято! Уберите-е-е!
Она вертится как таракан в стакане, и вся комната вертится, вертится быстро, всё быстрее и быстрее...
И открывается дверь спальни, и выходит оттуда бык о двух ногах, молвит печально: О, мясо! О, снизойди!
– Сгинь! Сгинь! Ой-ёй-ёй! А-а-а-й!
– Много вас было, ушедших в сизый туман и невернувшихся... О, мясо, снизойди... Преклони колени, дура! – рыкнул бык, пуча глаза.
Женщина совершает жуткий бросок на кухню, но в окно глядится образ нечеловеческого монстра и медленно шевелит губами, пережёвывая кишки. Пелагея Ильинична плачет и прижимается к стене.
– Обложили, черти... Да на что мне ваше мясо, забирайте... О-о-о! не трогайте меня!
– Нет, нет, нет, что вы, – участливо замечает кабанья башка, приклеенная к противоположной стене, – я миролюбив, только вот покушать хочется, в животе урчит, урчит и урчит. У-у-у! У-гу-гу!
– Признаться, и я не прочь, – взвизгнул дохлый лебедь и навострился.
И вот зашевелились десятки, сотни тварей, зашептались, заворочались.
– Мяса! Мяса! Хотим мясца! – вздыхали они и ползли по стенам. – Нет нам покоя... Подпрыгнула крышка комода, и показалась звероподобная и весьма противная рожа, а за ней ещё и ещё...
– Мяса! Мяса!
– Мяса! – прохрипел кто-то, сидящий в радио. – 4 часа утра, я хочу мяса.
– И я не откажусь, – прохихикал портрет Ломоносова и злобно сплюнул кровавой пылью.
– И я!
– И мы!
– О, мясо!
– О, снизойди!
– Помянем же усопших и восседающих...
Лицо Пелагеи Ильиничны застыло, глаза потускнели. Нечеловеческим голосом заорав: Мяса мне! – женщина лбом проломила дверь и грохнулась на росистую травку под огненным небом:
– О, Ярило! Ярило! О, звезда мгновенного пространства! Когда же будет мясо?!
Заструились летающие подносы, посыпался снег величиной с горох. Отрубленная голова с достоинством сосала шоколадный палец. Изверги опрокинули корыто, а пьяные Маяковский и Толстой горланили непристойные песни.
СвиноДемон с тёмной стороны: Прямо сейчас стоит у катализатора.
|
|
СОНЪ
2018-11-07 04:20:18
Всего постов: 1
|
|
